Мертв как гвоздь - Страница 52

Внезапно, глядя через окно на кофеварку, валяющуюся на куче мусора, я осознала, как близко ко мне подобралась смерть. Это открытие ошеломило меня, точно оружейный залп.

С минуту я зачарованно смотрела на бесформенный кусок пластмассы, а затем вдруг оказалась на полу, уставившись на покрашенные доски, хватая ртом воздух, словно рыба.

И почему я поняла это только сейчас, спустя три дня? Ума не приложу. Может, все дело в том, как выглядел мистер Кофе: расплавившийся и обугленный. Пластмасса надулась. Посмотрев на кожу рук, я задрожала. Я по-прежнему сидела на полу и тряслась, как осиновый лист. Понятия не имею, сколько прошло времени. Первые две минуты я вообще ни о чем не могла думать. Мысль о возможной смерти выбила меня из колеи.

Очевидно, Клодин не только спасла мне жизнь. Она оградила меня от такой невыносимой боли, что я, вероятно, захотела бы умереть. Наверное, мне никогда не удастся ее отблагодарить.

Может, Клодин и в самом деле моя крестная фея.

Я встала и встряхнулась. Захватив пластмассовую корзину, я вышла на свежий воздух и направилась в новый дом.

Глава 12

Я открыла дверь ключами, которые мне дал Сэм. Я заняла правую часть дюплекса, в левой проживала Халли Робинсон, молодая учительница и подруга Энди Бельфлера. Он, наверное, к ней частенько заходит. Впрочем, учитывая мой график работы, видеть его я буду крайне редко, да и то по вечерам, поскольку днем Халли и сама работала.

В маленькой гостиной стоял цветастый диван, низкий кофейный столик и кресло. На крошечной кухне уместились холодильник, плита и микроволновка. Никакой посудомоечной машины, но ее у меня никогда и не было. Под небольшим столом я обнаружила два пластмассовых табурета.

Осмотрев кухню, я прошла в коридор. Он отделял более просторную (но все равно маленькую) спальню от совсем крошечной, неподалеку от которой располагалась ванная. В конце коридора имелась дверь, ведущая на компактное заднее крыльцо.

Ничем не примечательное жилище, хотя вполне чистое. С центральным отоплением, кондиционером и ровными полами. Я провела рукой по оконным рамам. Щелей нет. Очень хорошо. Поскольку у меня есть соседка, жалюзи придется не открывать.

Я постелила двухместную кровать в большой спальне, разложила одежду по ящикам свежевыкрашенного комода и стала составлять список необходимых мне вещей: швабра, веник, ведро, моющие средства – все это имеется на заднем крыльце. Надо будет забрать из дома пылесос. Он хранился в чулане в гостиной, так что вряд ли пострадал от пожара. Я привезла с собой телефон, но его еще нужно подключить, придется обратиться в телефонную компанию. Про телевизор я тоже не забыла, однако необходимо протянуть кабель. Позвоню от Мерлотта. После пожара моя жизнь превратилась в хаос. Усевшись на жесткий диванчик, я уставилась в одну точку и попыталась найти что-нибудь, что скрасило бы мое безрадостное существование. Через два месяца начнется пляжный сезон. Я улыбнулась. Обожаю нежиться на солнце в маленьком бикини и покрываться ровным загаром. А лучше запаха кокосового масла вообще нет ничего. Я получаю огромное удовольствие, сбривая волоски с ног и других частей тела. После моя кожа становится гладкой, как у младенца. И, пожалуйста, не надо читать мне нотаций о вреде загара. У каждого свои слабости. Я не могу устоять перед солнечными ваннами.

А вообще мне еще в библиотеку надо – за новым набором книг; прочитанную литературу я разложила на заднем крыльце, чтобы выветрить запах гари. Поход в библиотеку точно вызовет у меня массу положительных эмоций.

Перед работой я решила приготовить что-нибудь на новой кухне. Пришлось идти в магазин. На это у меня ушло больше времени, чем я предполагала. Каждый раз, направляясь к кассе, я вспоминала, что опять что-то забыла. Когда раскладывала продукты по ящичкам, мне показалось, что я и в самом деле проживаю в дюплексе. Я подрумянила на сковороде парочку свиных отбивных, а затем отправила их в духовку, в микроволновке разогрела горошек и картофель. Когда мне выпадает работать в ночную смену, я выхожу из дома примерно в пять часов, так что стараюсь плотно поесть.

Покончив с едой и помыв посуду, я решила навестить Кельвина.

Близнецов в холле больницы не оказалось; может, их вообще сняли с дежурства. Доусон по-прежнему охранял палату Кельвина. Увидев меня, он кивнул и попросил подождать, затем просунул голову в дверной проем. Когда вервольф широко распахнул дверь и разрешил войти, я облегченно вздохнула. Он даже похлопал меня по плечу.

Кельвин сидел в больничном кресле. Как только я вошла, он немедленно выключил телевизор. Судя по цвету лица, Норрис шел на поправку, волосы на голове и бороде были чистые и подстриженные. Наконец-то Кельвин возвращался в прежнюю форму. Одет он был в голубую свободного покроя пижаму. Я заметила, что из его тела торчит несколько трубок. Увидев меня, Кельвин попытался встать с кресла.

– Нет, даже не думай подниматься! – Придвинув стул, я села напротив него. – Рассказывай, как твои дела.

– Рад тебя видеть, – вымолвил он. Казалось, даже его голос окреп. – Доусон сказал, что тебе не нужна помощь. Кто поджог дом?

– Вот в этом-то вся загвоздка, Кельвин. Ума не приложу, зачем ему понадобилось это делать. Ко мне приходила его семья… – Я заколебалась. Кельвин только начал поправляться, а тут я со своими проблемами.

– Ну, давай, выкладывай, – потребовал Кельвин. Он проявил такой неподдельный интерес, что я рассказала оборотню все до мельчайших подробностей: о моем искреннем непонимании мотивов поджигателя, об облегчении, которое испытала, узнав, что дом можно отремонтировать, о натянутых отношениях Эрика и сэра Чарльза Твининга. Я также упомянула о том, что полиции стали известны и другие случаи атак снайпера.